the spiritual machines – couldn't stop caring ● woodkid – dark days ● unlike pluto – worst in me ●
amy winehouse – killing me softly ● tech n9ne– dysfunctional ● би-2 - волки уходят в небеса

Dan Stevens.
I. ОБЩИЕ СВЕДЕНИЯ
❖ ❖ ❖ ❖ ❖
MÁTYÁS NÁNDOR SZABÓ.
МАТЬЯШ НАНДОР САБО.
До усыновления именовался Матвеем Сергеевичем Шевченко, после изменил форму имени и взял фамилию приемной матери. Не многим известно старое имя, только семье и людям из детства в Украине. Для всех остальных Матьяш, сокращается, как Матти.
Нечистокровный колдун без патента.
24 октября 1975 г. 41 год.
Владелец бара и небольшого ночного клуба «főzet», бизнесмен - официально. Продавец информации в рамках своего заведения, а также много чего другого интереснее.

II. ЛИЧНОСТЬ ПЕРСОНАЖА
❖ ❖ ❖ ❖ ❖
❖ Место рождения.
Львов, Украина.
❖ Семейное положение.
На грани развода (нет).
❖ Родственники.
           Леся Викторовна Шевченко (до зам. Волошина) — мать, нечистокровная ведьма, умерла в возрасте 33 лет. Была дочерью мольфарки, и сама занималась подобной деятельностью, целительством, травологией.
           Сергей Иванович Шевченко — отец, нечистокровный колдун, умер в возрасте 35 лет. Переводчик, лингвист, переводил многие работу, включая магические гремуары.
           Ольга Павловна Шевченко — бабушка по линии отца, нечистокровная ведьма, умерла в возрасте 68 лет. Бывшая учительница немецкого языка. Магию не воспринимала.
Balázs Kamill Szabó ● Балаж Камиль Сабо — приемный отец, человек, 67 лет. Адвокат.
Mariann Nóra Szabó ● Марианн Нора Сабо — приемная мать, чистокровная ведьма, умерла в возрасте 320 лет. В прошлом официально учитель музыки; специалист по зельям.
Aglája Bela Bartók (nee Szabó) ● Аглая Бела Барток (до зам. Сабо) — сводная сестра, страж, 39 лет. Уничтожает тёмные души, ищет детей с даром.
Moira Grier Szabó ● Мойра Грир Сабо — жена, страж-ведьма, 50 лет. Уничтожает тёмные души.
Emery Mátyás Szabó ● Эмери Матьяш Сабо — сын, будущий страж, 6 лет.
❖ Интересы и навыки.
— За сорок один год, разнообразил свой лингвистический багаж старыми и новыми языками. Родные – украинский, русский и венгерский. Хорошо говорит на английском. Благодаря второму образованию в Лондоне, изучил несколько дополнительных языков, например, французский, немецкий и совсем немного японский. Последний пригодился во время путешествий в Азию и более дальние страны Восточного полушария.
— Вероятно, от природы у Матвея были заложена склонность к стихийной магии, которую, к большому несчастью, он не учился и не мог контролировать в детстве. То платье бабушки подожжет, то и того хуже, ожег на теле оставит. Таких примеров можно было привести довольно много. Так продолжалось до тех пор, пока его не усыновили, и приемная мать не начала его учить магии. В частности, сама по большей части специализировалась на целительстве и зельеварению, так что первое в последствии очень пригодиться ему в жизни.
— Любит науку во всех её проявлениях и считает, что в сочетании с магией, однажды можно совершить немалые открытия, до сих пор недоступные колдунам. Однако, за неимением времени пока предпочитает более приземленную работу, если её можно так назвать. Довольно прагматичен и хладнокровен, когда нужно принимать ответственные решения.
— Книги. Любит литературу во всех её проявлениях, в частности историческую, прочел десятки книг разных авторов, опять же, помимо обязательных в списке университета. Кроме того, на досуге не прочь побаловаться классическими романами прошлых столетий, русской литературой, и современной фантастической, нуарной прозой. Украинскую литературу практически не читает, т.к. предпочитает не вспоминать тот период своей жизни.
— Несмотря на то, что держит бар, Матьяш пьет довольно редко. Разве что иногда за работой, задумавшись о чем-то. Но учитывая высокую стойкость к спиртному, практически не пьянеет. Вероятно, отец в своё время любил пропустить стопку-другую, гены, как говорится. Единственный любимый напиток, который пьет это коктейль «Старинный», который готовит ему специально бармен в «Фозете».
— Путешествия. После окончания второго образования, Сабо довольно долго (по человеческим меркам) путешествовал, собирая различные магические книги, а также изучал мантры и прочее, что сможет помочь ему обуздать порой выходящую из-под контроля магию и вспыльчивый характер. Получилось где-то серединка на половинку, однако теперь он более спокоен и редко действует согласно «щелчку в голове».
❖ Описание персонажа.
К счастью или наоборот, Матвей не может похвастаться веселыми историями о знакомстве его родителей, их бурной молодости, если таковая была. Просто потому, что не помнит ничего связанного с этим. Да, порой перед его глазами ставал образ женщины с пышными рыжими волосами и запахом трав, когда она его обнимала. Но это быстро закончилось, когда в очередной раз закрыв глаза, а потом проснувшись, его вновь одевали в чёрный костюм, а за спиной перешептывались и вздыхали, что ребенок-то теперь остался сиротой. И недоумевали почему-то мальчик сидит такой спокойный.
— У него, наверное, тяжелая травма, - охнула какая-то очередная тетушка, перешептываясь с бабушкой Олей. Здесь их была просто тьма, если бы не играла похоронная музыка, можно было подумать, что все собрались на какой-то попойке. Может быть потому, что какой-то мужчина с длинными усами закричал на весь двор «налейте мне, надо же помянуть!». Тогда сидя рядом с бабушкой, Матвей запомнил её сказанные тихо слова «мерзко». Да, она не очень любила Западную Украину, ведь сама родом была из Киева. А подобные сборища и то больше раздражали. Но она умела держать марку, - это факт.
— Оставьте ребенка, - громче сказала она, - думаете он должен быть разговорчив после гибели отца? Или матери? Его вторая не менее родная бабушка, даже не соизволила прийти сегодня. Да ещё и кричала, чтобы похороны был как полагается… Ну, вы понимаете. – Ольга имела ввиду, как полагается утопленнице, совершившей самоубийство. После автокатастрофы, забравшей жизнь Сергея, Леся даже несмотря на собственную набожность, и всяческую религиозную просвещённость, буквально на глазах увядала. И решила завершить свои страдания, однажды не вернувшись домой. Как же громко тогда кричала Ольга Павловна, бранясь даже при ребенке, и обвиняя Лесю во всех смертных грехах и самое главное – лишения ребенка детства и выборе легкого пути. До второй бабушки просто нельзя было достучаться, та скрылась обратно в Карпатах, не желая видеть такое горе. С тех пор он не видел никого, кроме бабушки Оли.
— Так сумно. Батька, можна сказали забрав вогонь, а матір – вода. Була би це книжкова історія, а тут життя. – Вновь послышалось где-то рядом, как раз в тот момент, когда Матвей сломал свой кубик на маленькие кусочки и посмотрел на бабушку непонимающими глазами. Всё так легко ломается, всё так легко сломать, - как жаль, что он не понимал этого в столь маленьком возрасте. Зато хорошо прочувствует, когда вырастет.
Ольга Петровна – была женщиной старой советской закалки, да ещё и учительница немецкого языка, так что её суждения и поведение говорило само за себя. По своей природе она была колдуньей, которая не понимала и не признавала ничего связанного с этой ересью. Так что за свои года колдовала, наверное, раз эдак пять, да и то по чистой случайности. До чего её может быть пугало, может быть раздражало, умение Матвея колдовать. Но так как учить мальчика было некому, он то и дело всячески пакостничал, за что получал старым дедовским методом – линейкой по рукам; или чем придется. Если бы он знал немецкий, то, наверное, ужаснулся от слов, произнесенных из её уст тогда. Безусловно не к той женщине попал в руки. Оттого и злился, очень часто злился и хотел сделать ещё хуже, а потом новь получал, раз за разом. И так до тех пор, пока Ольга не умерла. Нет, никаких несчастных случаев. Просто, когда Матвею было шесть лет, она умерла от старости, а ребенка вынужденно отправили в интернат.

Интернат в пригороде Львова был очень небольшой, по сравнению с его родным домом, пожалуй, даже тесным. Матвей чувствовал, что задыхается в его стенах. Задыхается от людей, которые пытались быть с ним вежливыми и добрыми. Задыхался от детей, которые на показ делали вид, что рады новому «братику», а за глаза забирали все самые хорошие вещи, приехавшие с ним из родного дома. Не сказать, что в те года Матвей умудрился почувствовать детдомовскую дедовщину, он просто не успел. После единственной попытки его поколотить, один из ребят поплатился собственным здоровьем. К счастью не умер. Все стали его сторониться, даже сам мальчик не очень понимал собственные способности и полное отсутствие их контроля. Лучше же не вникать и обходить стороной ребенка, который не такой, как все, чем попытаться помочь ему. Впрочем подобное отношение даже играло на руку. Особым желанием и любовью к общению Шевченко не отличался. Ему больше нравилось забираться на дерево, практически под самые верхние ветки, и с высоты, в те года казавшейся просто огромной, глядеть на всех. Или же читать книги; как только научился мало-мальски хорошо разбираться в буковках. Спасибо довольно неплохим воспитателям, вложившим в начальное образование всё. Ну, и собственной бабушке, для которой не было ничего важнее образования ребенка. 
Так он прожил до своего десятилетия, пока не пришла женщина, говорившая с ним на знакомом русском языке, но с видимым странным акцентом. Уже тогда можно было понять, что Марианна была иностранкой. Как оказалось, женщина дальними корнями уходила в Украину, хотя вероятно, не только сюда, но ребенка захотела усыновить именно здесь. После пары-тройки визитов, решение было принято. Всех подробностей он не знал, но особо сопротивляться не стал, только и пошёл держась за руку темноволосой женщины на вид не более сорока пяти лет, если не меньше. Она была красива, и также красиво говорила. Впервые за долгое время Матвей почувствовал себя спокойно, ещё больше, чем обычно. И всё это даже несмотря на то, что спустя несколько месяцев утряски бумажной волокиты, им вдвоем пришлось уехать к ней в Венгрию.
— Более глупых решений ты в своей жизни ещё не принимала, Мари, - фыркал мужчина, показывая пальцем в мальчика. Рядом с ним стояла девочка, меньше его возрастом, и вопросительно хлопала глазками, периодически поглядывала на Матвея.
— Хорошо, что он тебя не понимает, - сказала и покачала головой Марианн, ведь Белаж говорил на венгерском. А потом переключилась на детей, присев на корточки, и заговорила на понятном для каждого языке, - Матти, это твоя сестра Айя. А это твой старший брат, Аглая, называй его Матти. – Они оба около минуты смотрели друг на друга, пока девочка не протянула ему руку и почему-то не особо боясь, Матвей сделал тоже самое.
Впервые за долгое время он почувствовал себя спокойно, насколько, что с чистой совестью захотел отпустить прошлое и начать всё с чистого лица. Жаль, что прошлое не хотело отпускать его. В дали от Украины, Матти посещали плохие сны: последние слова матери, наказания бабушки и отец, со смертью которого, мальчик словно что-то забыл и не мог вспомнить что именно… Он просыпался в холодном поту и замечал, что рядом сидит Мари, пальцем сгребая куда-то в сторону осколки разбившейся лампочки. Безусловно, Матвей Шевченко рос занятным ребенком с абсолютным отсутствием контроля. У матушки было много времени, чтобы сделать из него того наследника, которого ей хотелось видеть за столько лет жизни.

Марианн Сабо – чистокровная ведьма, которая уже не единожды была замужем; учительница музыки, вежливая и открытая для общения и абсолютно не умеющая подбирать себе мужчин. Впрочем, ходили слушки, что предыдущие её мужья всегда как-то скоропостижно куда-то девались.
Она умела делать многое и этого не скрывала. В частности, талантливо колдовала и всегда хотела, чтобы кто-то мог также. Дочь ещё мала, да и как оказалось, не просто будущая ведьма, а ещё и страж. Потому, покинув отчий дом, Аглая появлялась здесь крайне редко. И за кем, Матвей действительно скучал, так это за ней. Ему нравилось общение с сестрой, они понимали друг друга даже тогда, когда он ещё не мог говорить на венгерском. Позже, конечно, Мари его обучила, но факт есть факт. Вечера у лампы, за чтением сестре, делали безжизненный кусок мышцы в груди, более тёплым, заставляли хотеть заботиться. Только в её обществе, Матти не выглядел, словно деревянная кукла. Но она уехала, и приходилось жить как-то дальше. В то время он уже ходил в местную вечернюю школу, а днём занимался с матерью и медленно, но уверено, постигал бразды колдовского дела. Она учила его, как обуздать все стихии, борющиеся внутри, как концентрироваться. К тому же неплохо могла исцелять и преподала один главный урок – не бойся боли. Порой она резала руку себе, а иногда ему и заставляла самостоятельно исцелиться. Даже для ребенка, это казалось слишком, но… Действовало. Со временем ему ничего не стояло залечить чужие или собственные раны. Магия казалась усладой, бросать, которую не хотелось.
Всё чаще его называли венгерским именем – Матьяш, да так, что со временем, уже превратившись в юношу, из Матвея именовался Матьяшем Сабо. Не только на словах, но и документально. Не было больше того сироты из запада Украины, просто не было.
Он неплохо закончил школу, даже не привлекая к своей персоне внимания. Стал более открытым в общении с людьми, научился улыбаться и делать вид, что заинтересован. С годами стал понимать, что, живя в социуме, приходится учиться подстраиваться под других, дабы, возможно, в будущем извлечь из этого какую-то выгоду. С долей снобизма, но не теряя внутреннего запала, Матьяш шёл по жизни или же просто плыл по течению. Он закончил экономический колледж, но решил, что это не совсем то направление, с которым хотелось бы связать жизнь. Потому, отбросив все предрассудки, уехал в Лондон, чтобы поступить там в университет на исторический факультет. Истории и путешествия казались более вдохновляющими, пусть и менее прибыльными. Зато так он смог бы порой ездить к сестре в Арденау и приглядывать за ней, чуть более чаще, чем это возможно.
Вот только то, что он увидел, когда приехал в город, не могло не расстроить. У Ай появился молодой человек и он буквально с первого взгляда невзлюбил его. Напыщенный, подозрительный, веяло от него чем-то мерзким. Это было чертовски взаимно, ведь Сабо не из тех, кто скрывает свои чувства, а говорит прямо, если его спросить. В молодом возрасте он ещё не научился врать так, как бывает в зрелости.
Тогда они с Аглаей впервые серьезно поссорились и это имело свои последствия.

Матьяш вышел из себя. Как раз в тот момент, когда сестра дала ему пощечину, за оскорбления её молодого человека, а то хуже, возможно жениха. Он и подумать не мог, что в её жизни так скоро всё завертится. Барток чем-то напоминал тёмные стороны, самого колдуна, оттого и вызвал такое ярое отчуждение. Вел себя слишком нагло с ним, словно пытался специально спровоцировать. Но смог только свести косу с камнем, в лице Аглаи. Сам того не замечая, Сабо стал кричать на неё, вокруг затрещали шибки, резко погас свет. Когда одна из уцелевших лампочек загорелась, он увидел сестру лежащей на полу и вздрагивая без сознания, прикасаясь к ней Матьяш мог чувствовать, словно вся его накопившаяся злоба сконцентрировалась в ней, превращая сознание в ад. Тогда он испугался, очень испугался и, оцепенев, впервые, не знал, что делать. Так длилось около получаса. Сестра пришла в сознание и первым делом обняла его. Было страшно, вновь страшно и как-то горестно, что его попытки держать магию в узде вот так легко рухнули, словно карточный домик. И что хуже – рухнули на одного из самых близких людей.
Колдун подумал, что это должна быть их первая и последняя ссора.
Вновь закрывшись в себе, мужчина нашел выход – уйти от чувств. В возрасте близь тридцати лет, он уезжает за границу, изучать различные культуры и их магию. Тибетские мантры для силы души и спокойствия. Так продолжалось долгих три года, попутно занимаясь различными переводами и пополнением копилки интересных вещиц, не менее интересного происхождения. Единственным его другом в то время оставалась маленькая шиншилла, приобретённая на птичьем рынке в Фукуоке. Никакой больше привязанности, никаких чувств. Ничего.
Вернуться пришлось тогда, когда он узнал от матери новость, что её муженёк пропал, вернее, скрылся с частью денег семьи. Хотелось собственными руками прибить ублюдка, но мать успокоила его и сказала, что если он вернется, то сделает это сама. Почему-то Матьяш не сомневался в правоте её слов, вот только… Случилось всё немного иначе.
Он вновь уезжает из Венгрии, на этот раз в Арденау; потому, что видит – эта женщина привыкла зализывать свои раны самостоятельно.
Один из знакомых колдуна сказал, что знает местечко, где он мог бы устроиться на работу. Академии Стражей требовался новый учитель истории, в частности истории профильной. Но Сабо проще сказать то, чего не знает, чем весь багаж изученной информации. Так что, разве не отличный шанс состроить хорошую репутацию, работая бок о бок со стражами? Вполне, почему бы и нет. Он охотно согласился, вновь почувствовал себя в учебной рутине. Там, где тебе нужно тактично улыбаться и терпеть молодежь вокруг. Благо терпения было не занимать.
Там Матьяш впервые чисто случайно увидел свою будущую жену. Одного взгляда хватило, чтобы понять – возможно они ещё однажды встретятся.

С Мойрой Пейпен они познакомились чисто случайно, но далеко не в Академии. Недалеко от Арденау на него напал и как оказалась тёмный одушевленный. Она же словно тот ангел-спаситель, помогла расправиться с тварью. Сказать по правде, Матьяш всегда любил сильных женщин, слабых же в серьез не воспринимал. Потому, их роман завертелся довольно стремительно и был похож на наваждение. Она стала глотком воздуха, привязала его к себе, даже того не подозревая. Потому, свадьба была лишь вопросом времени, - когда любишь, не отпускай. Она подарила сына, говорила, что любит. Эмери – маленький комочек в его руках, выглядел таким беззащитным. Ещё совсем недавно, Сабо мог бы поспорить, что ему не суждено хотя бы на секунду почувствовать счастье. Может быть ошибался?
Однако с каждым годом их совместной жизни, всё Мойра больше провоцировала своей работой, своими ублюдками напарниками, вечно маячащими перед глазами. Ненавистно было видеть, как она днями пропадает неизвестно где, прикрываясь великим – спасением, мать его, человечества. Хотелось приковать её рядом, чтобы больше никогда не смогла сбежать. Матьяш не параноик. Этм мысли не могут быть беспочвенными, просто не могут.
И он сжимает её горло одной рукой, другой придерживая женщину, чтобы та не могла вырваться от него. Не смогла уйти, убежать. Где-то за стеной мирно спит их ребенок, но мужчине всё равно, ведь он знает, что милая жена не будет кричать. Они будут ссорится, он сделает ещё один ожог на её теле, а потом вновь исцелит, но специально оставляя едва заметный шрам. Или не оставит, дабы никто не мог узнать о тайнах их личной жизни.  Сколько таких шрамов уже на её душе? Так почему женщина не уходит? Боится, что не сможет далеко убежать? Нет, глубоко внутри, разливаясь тёмной материей, чувство, что, возможно, она не сможет без него. Без этих ссор, без этой боли, без этих долгих ночей примирения и вновь. И вновь. И вновь. Он незримо понимал, что чувствует некую усладу оттого, что в подобные моменты может её сломить, но Мойра не из робких, она боец.
Со временем чувство превосходства стало для него чем-то новым, чем-то приятным. Не многие знали истинную натуру мужчины, - она была тем человеком. Несмотря на всё, когда он чувствовал очередную слабину, очередную возможность сорваться и, например, поджечь что-то, была рядом. Любой другой человек, вероятно, уже махнул рукой на такого психа, как он.  Может быть однажды это и произойдет. Или же нет. Он просто не захочет её отпускать.
Увольнение из Академии, совпадает с неприятной известью. Их с Ай мать умирает в собственном доме, а находит её бывший муж. Даже коню понятно, что этот сукин сын на руку не чист и, женщина не могла отравиться самостоятельно. Но, увы, известный в прошлом адвокат, уже пожилой мужчина, вряд ли может быть убийцей, особенно, если учесть, что на бумагах они всё ещё оставались женатыми. Ловко провернул, очень ловко. В «милом» семейном кругу, он даже почему-то не старается скрывать своих деяний, не говорит прямо, но и вопросов не уходит.
В тот вечер, отправив сестру домой, Матьяш остался наедине с Балажем, чтобы «поговорить» с ним в последний раз. Впервые за долгое время он был не на эмоциях, это выглядело для колдуна чисто закономерно. По принципам Древнего Рима – зуб за зуб, око за око. Матьяш смотрел, как отчим медленно задыхается, как из его легких выходит последняя капля воздуха, а глаза медленно закрываются. Это был последний вечер, когда Балажа Сабо, видели в стенах дома. Он вероятно очень расстроился из-за смерти жены, настолько, что решил уехать и больше никогда не возвращаться.
Получив наследство, Матьяш придумывает иной способ заработка. Открыть на окраине города, такое местечко, где можно было бы извлекать всяческую выгоду. Некоторые его знакомые колдуны, поговаривали, что хотели знать, где можно найти нужную информацию, продать или купить артефакт, провернуть сделку или развлечься… Не законно развлечься. Такой его друг колдун Эжен, француз по происхождению, поддержал мысль открыть небольшой бар и клуб. Никто не сможет заподозрить подвох, хотя бы потому, что никто не будет болтать – это не выгодно. А если кто-то и станет, то он разберется с этой проблемой. Естественно, Сабо решил не говорить жене о своей подпольной деятельности. Зачем? Меньше знаешь – крепче спишь. Так прошло практически два года, с момента открытия. У него теперь есть своя клиентура, близкие работники, которым и говорить ничего не нужно – всё уже сами знают.
И опять это пьянящее чувство превосходства. Подкрепленное чувством тревоги, кто знает, что ждет его в ближайшем будущем. И разберется ли он с этим? Если захочет – любой ценой.
Дополнительно.
По молодости ради эксперимента сделал себе тату - масонский глаз - на лопатке с левой стороны. В быту без жены приспособлен крайне скверно, так что без особого пинка, спустя неделю обрастет бородой. Но несмотря на это довольно привязчив к «любимцам», в кабинете держит шиншиллу по кличке Джуди. Также предан своему британцу, Бристолю 404, да и в принципе падок на старые марки английских машин.

III. ОБ ИГРОКЕ
❖ ❖ ❖ ❖ ❖
❖ Связь с Вами.
пинайте халву. с: