— Извини за машину. Мы выпали из окна. Ничего нельзя было сделать.
— Я не должен злиться... Я попросил тебя о помощи, и ты пришёл... Я не должен злиться... Но даже когда ты помогаешь, то делаешь только хуже.
Ночные огни Фэйблтауна отражали неоном: то синим, то каким-то розовым. Этот город стал пристанищем для жителей сказочного мира. Та жизнь осталась в каком-то странном воспоминании, порой приходя во снах, но всё чаще забываясь. Всё прошлое должно быть в прошлом, всё настоящее в настоящем. Но некоторые ярлыки остаются; будь то ты зеленой жабой из болота, принцем, который время от времени может превращаться в чудовище или же просто – большим и страшным волком, которого будут бояться и подозревать в чём-то. Сколько бы Люциан не делал добрых поступков, он всегда оставался тем, в ком не будут уверены на все сто процентов. Волк позиционировал себя добродетелям, берясь за работу помогать тем, кто в этом нуждался, даже если его профессия с этим никак не контактировала. Ни один раз он сбивал кулаки в кровь от рожи мудаков из антикварного магазина или Дровосека, который решил распускать руки. Этот грёбанный мир оказался куда более жестоким, чем тот откуда они когда-то прибыли. Сказания, несуществующие ребята, которые описаны на старой бумаге большого тома Бафкина. Смотреть даже не хотелось. Он должен продолжать жить той жизнью, которой живёт в настоящем времени.
И она была далеко не сахар. Скорее уже водка с томатным соком, ловко окрестившая себя Кровавой Мэри. Вот во, что превратилась жизнь Крируотера.
Мэри и ещё два толстых гангстера забрали её. А всё потому, что Люк ввязался в расследование с убийствами проституток из местного стрип-клуба. Ублюдки решили играть ещё более грязно, чем играли раньше. Когда-то Волк считал, что сближаться с кем-то это верный способ рано или поздно потерять этого человека и предпочитал держаться подальше. Ограничить себя деловыми отношениями; быть просто друзьями самый лучший выход. Но так или иначе, Агата была всегда рядом. Время от времени он получал много пулевых ранений, а потом глядя на себя в зеркало, вытаскивал пули из груди, чувствуя насколько одиноким является; но что-то изменилось и Люциан больше не был один. Его раны перевязывали, и бранили за необдуманные поступки.
Игра стоила свеч? Отнюдь, только не таким способом.
- Так-так, посмотрите, Большой и Страшный Волк явился за своей ненаглядной? – протянула Мэри, склонив голову набок. Её голос бы чертовски неприятным, словно резать стеклом об стекло.
Ночные огни Фэйблтауна погасли в тот момент, когда за ним закрылась дверь склада, возле Центрального Парка. Но если прислушаться, то можно было услышать, как-то где-то вдалеке проезжают машины. Или это только у него из присутствующих такой хороший слух? Лучше бы он его подводил, то не пришлось бы слушать это:
- Ах! Но мы же не представились официально. Ммм, - она была явно довольна собой и не дала вставить Люку и слова - «я тебя и так уже знаю», вместо того продолжив самой злодейской фразой, - Меня называют Кровавой Мэри, и знаешь почему? Потому, что это так забавно звать меня у зеркала во время пижамных вечеринок. Вот только они не догадываются, что я потом приду и вспорю их брюхо. – Она встала и щелкнула пальцами, и толстяк вывел девушку из комнаты по соседству. – А теперь договоримся, Волк?
Не о чем было говорить, ибо никто не собирался отпускать их живыми. Глупо было полагать подобный исход, ибо это не сказка, а жестокий мир. Их окутывала тьма, пробираясь в каждый уголочек и пыталась дотянуться до сердца, взяв его в свои когтистые лапы. Было очень больно; даже не телу, а душе, которую окутывала звериная сущность, которую он так отчаянно пытался обуздать все эти годы. Это был самый настоящий Волк, раненный от множества обликов Мэри и её осколков-оружия, свирепый от желания разорвать на мелкие кусочки. Люк знал, что она сильный противник, он это предполагал, он был готов.
Особенно вонзив клыки в эту тварь в последний момент и, когда она рассыпалась на битое стекло перед ним. А эти отморозки разбежались кто куда. Люциан не мог отдышаться, он всё ещё оставался огромных размеров Злым Волком; а в душе боялся, что не сможет вернуться в прежний облик.
Сегодняшний день напоминал сон воспоминаний о прошлом, далеко не самом хорошем. И, вероятно, Люк остался бы в этом прошлом, во тьме, которая поглощала его нутро, если бы… Не руки, которые бесстрашно дотронулись до него, легким касанием пройдясь по шерсти.
Он закрыл глаза и успокоился.
